Человек видит определенные искажения в себе, которые ему не нравятся, и он хочет быть свободен от них; и так, он пытается анализировать или дисциплинировать их, то есть, сделать что-либо с мыслями. Но прежде чем мы будем делать это, не должны ли мы узнать, в действительности ли мыслящий отделен от мысли? Очевидно, что он не отделен, - мыслящий есть мысль, испытуемый под собственным испытанием, - это не два различных процесса, но один единый процесс. Мысль разделяет себя и создает мыслящего для своего собственного удобства. То есть, мысль есть нечто неизменно временное, преходящее, у нее нет постоянного места пребывания, и видя себя как нечто временное, скоротечное, мысль создает мыслящего, как некую постоянную, перманентную сущность. Перманентная сущность затем действует на мысль, выбирая одну определенную мысль и отвергая другую. Теперь, когда вы в действительности видите ложность этого процесса, вы обнаружите, что нет никакого мыслящего, но только мысли, - что довольно революционно. Это - фундаментальная революция, которая необходима для того чтобы понять весь процесс мышления. До тех пор пока вы утверждаете некоторого мыслящего, независимого от его мыслей, вы неизбежно должны иметь конфликт между мыслящим и мыслью, а где есть конфликт, там не может быть понимания. Без понимания этого разделения в себе, что бы вы ни желали, - удалить, анализировать, открыть причину борьбы, идти к психоаналитику, и все остальное, - вы неизбежно остаетесь в процессе конфликта. Но если вы можете увидеть и понять истину, что мыслящий есть мысль, анализирующий анализируем, - если вы можете понять и выдержать это, не просто вербально, но в действительном переживании, то вы откроете, что происходит необычная революция. Тогда не будет никакой перманентной единицы, такой как «я», выбирающего и отвергающего, стремящегося к результату, или пытающегося достичь завершения. Там, где есть выбор, там должен быть конфликт, и выбор никогда не приводит к пониманию, потому что выбор предполагает мыслящего, который выбирает. Таким образом, чтобы быть свободным от определенного искажения, определенного извращения, мы должны в первую очередь открыть для себя истину, что мыслящий не отделен от мысли; затем мы увидим, что то, что мы называем искажением, есть некоторый процесс мышления, и там нет мыслящего, отдельного от этого процесса.

Теперь, что мы подразумеваем под мышлением, мыслями? Когда мы говорим «это безобразно, то страшно, от этого нужно отказаться», мы знаем, что это за процесс. Там присутствует «я», которое выбирает, осуждает, отвергает. Но если там нет «я», но только развивается страх, то что происходит? Объясняю ли я проблему? Если там нет того, кто осуждает, кто выбирает, кто думает, что он отделен от того, что он не любит, то что происходит? Затем вы увидите, что такое мышление. Что есть мысль? Мысль – это некоторый процесс вербализации, не так ли? Без слов вы не можете мыслить. Следовательно, мысль – это некоторый процесс памятования, потому что слова, символы, имена – это продукт, результат памяти. И так, мышление – это процесс воспоминания, и память дает некоторое название определенному ощущению и либо осуждает либо принимает его. Давая имя чему-нибудь, вы осуждаете или принимаете это, не так ли? Когда вы говорите кому-либо «я американец, русский, хинду, черный», вы закончили с этим, не так ли? Навешивая бирку на вещь, вы думаете, что вы поняли ее. Следовательно, когда там есть определенная реакция, которую вы называете как «страх», давая ей имя, вы осудили ее. Это реальный процесс, который, как вы увидите, продолжается, когда вы начнете осознавать ваше мышление.

Возможно ли не давать имена ощущениям? Потому что, называя некоторые определенные ощущения – «гнев», «страх», «зависть», «ревность», - мы даем им силу, не так ли? Мы зафиксировали это. Сам процесс наименования есть процесс утверждения этого ощущения, давая этому силу, и следовательно, сохраняя ее в памяти. Наблюдайте это и вы увидите. Быть фундаментально свободным возможно, только когда понят процесс присваивания имён, - присваивание имён, давая термины, символизируя, что есть действие памяти, - потому что память это «вы». Без вашей памяти, без вашего опыта, «я» нет, а ум держится за эти переживания как за нечто важное, необходимое для того чтобы быть в безопасности. Следовательно, мы культивируем память, которая есть опыт, знание, и через этот процесс мы надеемся контролировать реакции и ощущения, которые мы называем искажениями. Если мы хотим быть свободными от любого определенного качества и свойства, мы должны понять весь процесс мыслящего и мысли; мы должны видеть истину, что мыслящий не отделен от мысли, но что они один, единый процесс. Если вы в действительности реализуете это, вы увидите, что удивительная революция происходит в вашей жизни. Под революцией мы не подразумеваем экономическую революцию, которая вовсе не является революцией, но по сути это просто модифицированное продолжение того что есть. Но когда мыслящий осознает, что он неотличен от мысли, затем вы увидите, что радикально, глубоко происходит удивительная трансформация, потому что там есть только факт мысли, а не толкование этого факта для удовлетворения мыслящего.

Теперь, что нужно, чтоб понять факт? Ничего, не так ли? Факт есть факт, он самоочевиден. Усилие понять приходит только тогда, когда мыслящий пытается сделать что-либо по поводу факта. Воздействие мыслящего на факт связано с его памятью, его прошлым опытом; следовательно, факт всегда формируется, подтасовывается мыслящим и, следовательно, он никогда не понимает факт. Но если там нет мыслящего, но только факт, значит, факт не должен быть понят – это просто какой-либо факт; и когда вы лицом к лицу с фактом, то что происходит? Когда нет бегства, когда нет мыслящего, пытающегося дать факту некоторое значение, что следует само по себе, или подтасовку факта в соответствии со своим шаблоном, что происходит? Когда вы лицом к лицу с фактом, значит, очевидно вы поняли его, не так ли? Следовательно, существует свобода от него. И такая свобода - это радикальная свобода, - это не просто поверхностная реакция, некий результат попыток ума идентифицироваться с какой-либо противоположностью. До тех пор, пока мы ищем какого-либо результата, должен быть мыслящий, должен быть процесс обособленности, изоляции; и личность, которая в его мыслях, изолирована как мыслящий, никогда не сможет найти что есть истина. Так называемый религиозный человек, который ищет Бога, - это просто утверждение себя как постоянной сущности, отделенной от своих мыслей, и такая личность никогда не может найти реальность.

Таким образом, наша проблема заключается в том, что, осознавая определенную реакцию, некоторый отклик страха, вины, гнева, желания, и чего угодно, как каждый может быть радикально свободен от этого? Человек может видеть, что невозможно быть свободным от этого посредством дисциплины, потому что продуктом конфликта никогда не может быть истина, - это всего лишь результат, следствие причины. Поскольку, если человек видит как истину, что мыслящий никогда не может быть отделен от своей мысли, что свойства и воспоминания «меня» неотделены от «я», - когда каждый реализует это и обретает непосредственное переживание этого, то он увидит, что мысль становится фактом и что нет интерпретации факта. Факт – это истина, и когда вы смотрите в лицо истине, и нет никакого другого действия кроме видения этого прямо и непосредственно как оно есть, без осуждения или оправдания, то само по себе такое осознание факта освобождает ум от факта.

Таким образом, только когда ум способен видеть себя в своих взаимоотношениях со всеми вещами, для ума становится возможным быть спокойным, быть тихим. Ум, успокоенный через процесс изоляции, давления, контроля, - не тихий, но мертвый; он просто приспособлен к шаблону, в стремлении к определенному результату. Только свободный ум может быть спокойным, и такая свобода не приходит через любую форму идентификации; наоборот, оно приходит только когда мы реализуем, что мыслящий есть мысль и неотделен от мысли. Спокойствие свободы, понимания - это не предмет знания. Знание никогда не может принести понимания. Знание – это просто культивация памяти, в которой ум ищет безопасности, и такой ум никогда не сможет понять реальность. Реальность может быть понята только в свободе, что означает встретить факт как он есть, не искажая его. До тех пор, пока «я» отделено от вещи, которую оно наблюдает, существует искажение. Безусловно, спокойный ум – это свободный ум, и только в свободе может быть открыта истина.

Подпись автора

~If the sky falls, we shall catch larks.~