Мы въезжаем в Боржоми. Бельевые веревки, протянутые от одного старого дома с непременными балконами к другому, таксисты на выпущенных еще в советские времена «Жигулях». Вокзал, в расписании которого указаны города, откуда в советские времена сюда ходили поезда — Москва, Ленинград, Рига, Киев. При этом здесь строятся четырехзвездочные отели. Сочетание богатого и бедного, очень старого и совсем нового — это для современной Грузии довольно типично.

Знаменитый завод по производству минеральной воды. Ее появление на российском рынке — скорее всего, вопрос нескольких месяцев. Конференц-зал, в котором российские журналисты оказались впервые с 2005 года. По скайпу своей дочери Лианы с нами связывается Инна Гудавадзе — вдова известного бизнесмена Бадри Патаркацишвили, скончавшегося в 2008 году. «Мы находимся в процессе передачи контрольного пакета акций IDS Borjomi Internatoinal российскому инвестору. Семья останется миноритарным акционером и готова оказать российским партнерам любое содействие. Так что не поздно пить «Боржоми». Напротив, самое время», — объявляет она. Это было первое официальное объявление о том, что владеть «Боржоми» будут инвесторы из России.

Кто этот российский инвестор, ни Инна Гудавадзе, ни гендиректор IDS Borjomi Georgia Заза Киквадзе не говорят, но скорее из деликатности. Российская и украинская пресса еще в декабре 2012-го сообщали о том, что покупателем «Боржоми» будет «Альфа-групп». Сделка уже закрыта. Стоимость актива и новую структуру акционеров собственники не разглашают. Впрочем, по данным украинского Forbes, стоимость сделки составила порядка 240-250 миллионов долларов, а новая структура собственности будет такой: 55,8 процента акций — у «Альфа-групп», 37,2 процента — у семьи Патаркацишвили, остальные акции у миноритариев.

На следующий день Инна Гудавадзе принимает нас в «Аркадии» — тбилисской резиденции семьи Патаркацишвили. При советской власти здесь был дворец бракосочетаний и примыкавший к нему ресторан. Сейчас это роскошный дом приемов с чучелом волка над камином, надписью «Мир входящим» (на четырех языках: русском, грузинском, латыни и иврите) над входом в переговорный зал, а также садом и коллекцией автомобилей Патаркацишвили — их несколько десятков: от Bentley до советской «Чайки». Есть даже горбатый «Запорожец». Впрочем, семья большую часть времени проводит в Англии.

«Это вы нашли инвестора или инвестор нашел вас?» — спрашиваю я Гудавадзе. «Конечно, они нас, — отвечает она. — С учетом того, как сложились российско-грузинские отношения в 2006 году, я даже не уверена, что у нас было право его в России искать».

Гудавадзе прощается с нами и отправляется на совещание, где будет утверждаться план развития телеканала «Имеди». До 2007 года он принадлежал семье, а затем был разгромлен спецназом и продан корпорации News Corporation Руперта Мердока. С ослаблением власти Михаила Саакашвили семья Патаркацишвили постепенно возвращает свои активы. О действующем президенте Грузии здесь все чаще и чаще говорят в прошедшем времени, хотя формально он свой пост еще не покинул.

Поговаривают, одним из условий сделки было, чтобы ни одна акция IDS Borjomi International не принадлежала опальному бизнесмену Борису Березовскому. Дело в том, что фонд, управляющий IDS, был создан Березовским и Патаркацишвили на паях. Одна только фамилия Березовского закрыла бы «Боржоми» дорогу в Россию. Особенно в современных условиях, когда даже продажи минеральной воды и вина являются политической акцией. Вопрос был урегулирован. «Ни одной акцией IDS Березовский не владеет», — заявил мне Заза Киквадзе.

К 2006 году 60 процентов всей выпущенной воды «Боржоми» продавалось в России. А потом началась антигрузинская кампания, и минеральная вода попала в России под запрет, как и вообще вся грузинская продукция. Формально — из-за большого числа подделок и несоответствия российским санитарным нормам. Киквадзе к тому моменту был гендиректором Borjomi Georgia второй год. Его рассказ чем-то напоминает лекцию: как выжить в экономических условиях, когда пропало все или почти все. «Теперь мы понимаем, что это была ошибка, — говорит он. — Нельзя было так сильно закладываться только на один рынок». По его словам, ситуация была такой, что хоть дефолт объявляй, но вместо этого предприятие начало довольно агрессивную экспансию как на внутренний рынок, так и на внешние. Появились новые бренды и страны. К 2008 году кризис был преодолен, в 2011-м завод впервые продал больше воды, чем в 2006-м. В 40 странах, среди которых России уже не было. На российском рынке IDS Borjomi International тоже присутствовал, но опосредованно, став владельцем двух производителей минеральной воды — «Эдельвейс» и «Святой источник».

На карте продаж «Боржоми» появились почти все страны бывшего СССР (стратегические рынки — Украина, страны Балтии, Азербайджан, Казахстан и Белоруссия), Германия и даже Китай с Японией. А также страны, где сильны диаспоры выходцев из Советского Союза и — как следствие — ностальгия. Кроме того, в 2009 году предприятие победило на аукционе, объявленном правительством Грузии, и получило лицензию на добычу воды до 2034 года.

О выходе на российский рынок менеджмент предприятия говорит настолько спокойно, насколько это вообще возможно. «Как вышли, так и войдем. Проблем-то», — говорит один из топ-менеджеров. Шестилетняя борьба за выживание сплотила здесь всех настолько, что Киквадзе называет других руководителей завода своей семьей.

Директор говорит, что экспансия на российский рынок будет агрессивной. Конкурентами считает в первую очередь Evian, Perrier, «Нарзан» и «Ессентуки», но ничуть их не опасается. Если выход «Боржоми» на российкий рынок состоится, то компания планирует занять 25 процентов продаж в сегменте минеральных вод «премиум-класса». Точнее, сейчас у компании есть два бизнес-плана — с российским рынком и без него. В том, который с российским, как раз и предусмотрен рост продаж на 25 процентов. Диверсификации поставок за счет других стран не будет. Выход в Россию будет осуществлен за счет увеличения объема производства. Мощностей хватит на два года, а к тому времени завершится модернизация производства — и эти мощности будут постоянными.

Целевой аудиторией здесь считают российских потребителей в возрасте от 30 лет и старше. Из чего несложно сделать вывод, что играть компания будет на одном из самых сильных чувств, которое есть в самой Грузии, — на ностальгии.

По предварительной информации, 4 февраля 2013 года в Боржоми может приехать главный санитарный врач России Геннадий Онищенко. Изучать производство на предмет соответствия ГОСТам и контролю качества. Проблем с этим быть не должно. Технолог, водивший нас по заводу вдоль конвейера, готов рассказывать об этом, кажется, хоть в стихах, хоть в прозе. Да еще и потрясая пачкой документов с сертификатами.

Мы пьем воду в том ее виде, в каком она добывается из-под земли. Она теплая, слегка газированная и с острым привкусом сероводорода. «Мы – семья, и мы счастливы, что нам доверили производство воды — этой гордости грузинского народа. И мы за то, чтобы наши отношения с гражданами России были мирными и взаимоуважительными», — произносит Киквадзе. Наверное, только грузин может произнести такую торжественную фразу — при этом абсолютно спокойным голосом. Без пафоса.

Мы едем в расположенный неподалеку городок Ахалцихе, в расположенный здесь на холме замок Рабат. Экскурсовод говорит о тысячелетней истории каждого камня и каждой находки в местном краеведческом музее. Гордость за тысячелетнюю историю чего бы то ни было — крайне важная составляющая национального менталитета. Уж на что производство того же «Боржоми» началось лишь в конце XIX века, но все равно в заводской презентации сказано, что первые ванны с оной минеральной водой обнаружены в каком-то таком тысячелетии, что за историю ничуть не стыдно.

В ресторане при замке Киквадзе грустит по дочери, которая недавно улетела из Грузии. Дочь и ее муж живут в Канаде, но после того как она закончит учиться, супруги, конечно, вернутся в Грузию. Директор по маркетингу Давид Гелашвили поет под гитару то грузинские песни, то Высоцкого с Розенбаумом, то тихонько перебирает вступление к пинкфлойдовской Wish You Were Here. Тостов за мир и дружбу было произнесено столько, что если бы они могли материализоваться, то министры обороны двух стран стали бы пацифистами, а пограничники сложили бы оружие.

Неадекватная шестилетняя история противостояния российских и грузинских властей заканчивается хотя бы в мелочах. Грузинские товары в этом году должны появиться на российском рынке.

Андрей Козенко специальный корреспондент «Ленты.ру»